Римские императоры литературные соозвездия
В имперском Риме императоры обожествлялись и после смерти отправлялись на небо, по-крайней мере, кому повезло умереть более или менее приличной смертью. Некоторые даже становились звёздами, и римские поэты этот несомненный факт вырубили пером в литературных памятниках. Овидий, например, в «Метаморфозах» пишет, что после того, как Юлий Цезарь был заколот заговорщиками
…не медля благая Венера
В римский явилась сенат и, незрима никем, похищает
Цезаря душу. Не дав ей в воздушном распасться пространстве,
В небо уносит и там помещает средь вечных созвездий.
И, уносясь, она чует: душа превращается в бога,
Рдеть начала; и его выпускает Венера; взлетел он
Выше луны и, в выси, волосами лучась огневыми,
Блещет звездой
…не известно, правда, какой именно. Считается — кометой, но кометой хотя и красиво, но недолго. Другие же чаяли превратиться в созвездия навечно. Поэты им это действо заранее описывали.
История
✘ Птолемей
✘ Байер
✘ Ян Гевелий
✘ Флемстид
✘ МАС
- Античность
- Римские поэты
Вергилий — Августу
Вергилий, посвящая свои «Георгики» Октавиану Августу, заверяет патрона, что любые «собранья бессмертных» примут его после смерти в свои небесные ряды:
Новой примкнешь ли звездой к медлительным месяцам лета
Меж Эригоной и к ней простертыми сзади Клешнями?
Их Скорпион пламенеющий сам добровольно отводит,
Освобождая тебе в небесах пространства избыток.
Поэт отводит императору место упокоения на небе между Скорпионом и Девой, там где помещались клешни членистоногого. Там располагалось созвездие Весы, которое еще не прочно удерживало это место, так как относительно недавно вошло в традицию, оттеснив Клешни Скорпиона. Вергилий желает позабыть о Весах и пристроить на их место Августа.
Гораций — Августу
Гораций не сомневается, что Август будет обожествлён подобно Полидевку и Гераклу, и ему уготовано место меж их небесными образами: Близнецами и Геркулесом:
И Поллукс так и странник Геракл, взнесясь,
Достигли оба звездных твердынь небес:
Меж них возлегши, будет Август
Нектар пурпурными пить устами.
Похоже, Гораций не так хорошо разбирается в астрономии: между Близнецами и Геркулесом почти полнеба, что даже для Августа с пурпурными устами чересчур просторно. Гораций мог вместо Поллукса запросто выбрать Асклепия, вполне уважаемого бога врачевания, так же переведённого в ранг богов из простых смертных. Соответствующий ему Змееносец расположен рядом с Геркулесом, между ними только одна из частей разъятой пополам Змеи, которой можно было бы и пожертвовать ради императора.
Лукан — Нерону
Чтобы не попасть впросак, Лукан предлагает Нерону самому выбрать место на небе, утвердившись новым солнцем:
..Когда, отстояв свою стражу,
Старцем к светилам взойдешь, тобой предпочтенное небо
Встретит с восторгом тебя…
…божества тебе всюду уступят…
…где бы свой трон ни воздвиг над вселенной.
Только престола себе не ставь ты в северном круге,
Или на полюсе том, обжигаемом ветром противным,
Видеть откуда свой Рим твое солнце лишь искоса сможет.
При всем верноподданничестве Лукан не упускает блеснуть эрудицией и упомянуть наклон земной оси. Впрочем, тогда астрономия с астрологией были в моде, и ввернуть что-то о «климатах» и восходящих знаках — это как недавно хорошим тоном было упомянуть ни к селу ни к городу Большой Взрыв или чёрные дыры, а сегодня — тёмную материю.
Усилия поэтов пропали даром: ни одного созвездия, посвященного тому или иному императору, на небе нет.
И я не могу сказать «увы».